Как война изменила судьбы: эвакуация, о которой стоит помнить

Каждый груз это история

На фоне разрывающего неба шло погружение техники.

Третий день войны.

Зловещий дым, что окутал западные окраины, растворился в красочном закате, а в Москве начали свою работу кабинеты с заколоченными окнами, формируя Совет по эвакуации. Печатные документы падали на столы, как пули в магазин:

Эвакуировать все. Людей. Фабрики. Даже коров.

Организация была создана быстро и четко: 24 июня она появилась на свет, а через три дня уже действовали инструкции.

Но как можно описать слезы женщин, которые расставались с детьми?

Как объяснить старика, который прощается с порогом любимой мастерской перед отъездом?

Наша судьба это группы.

1 Первая: рабочие, чьи руки заполнились запахом дизеля и стали.

2 Вторая: ученики профессиональных училищ, которые не знали запаха пороха, но уже могли читать чертежи.

3 Третья: жены и матери, сжимавшие в руках треугольники карт.

4 Четвертая: сироты из ленинградских интернатов, не понимающие, почему взрослые плачут.

5 Пятая: смельчаки, пробравшиеся в поезда в разгар бомбежек, с чемоданами, полными фотографий, а не вещей.

...И да, были коровы.

Стадо овец шагало по площади Свердлова перед Большим театром в октябре 1941 года.

Маленькая девочка в платке закричала:

Мама, смотри, они как в кино!

Но мамы не слышали.

Они считали вагоны.

Они считали дни.

Они подсчитывали, достаточно ли сил у страны, которая настолько бережно погружала на свои платформы не только машины, но и свою душу: коробки с Рембрандтами из Эрмитажа, оркестровые скрипки и ноты.

Харьков. Завод 183.

Здесь создавались легендарные танки Т-34 стальные кони Победы.

12 сентября пришел приказ: все демонтировать. Рабочие разбирали прессы, словно расстались с жизнью.

Прощай, мастерская

прошептал ветеран, поглаживая танк, как любимую лошадь.

Поезда уходили в Нижний Тагил, а те, у кого были винтовки, оставались на платформе:

Мы вас задержим. Вы: стройте танки

Работа на свежем воздухе.

В Куйбышеве, где зимой 1941 года женщины собирали Ил-2, истирая пальцы о ледяной металл.

В Челябинске, где главный инженер Смирнов, провалившись в бессоннице на 48 часов, потягивал из термоса горькую смесь: какао с бензедрином.

Это наш фронт, дрогнул его голос, здесь окопы это промышленные склады.

Фигуры, определившие судьбу.

30 тысяч конвоев.

Половина национального железнодорожного парка.

Каждый день на восток отправлялось до 150 составов: с людьми, станками, зерном, картинами.

Только для Запорожстали: 8 тысяч вагонов.

2743 завода, 1523 промышленных гиганта.

Почти половина советского производственного мощи: танкеры, самолетостроители и оружейники.

Их перевозили под обстрелами, выгружали на открытых полях и собирали заново в течение 68 недель.